| 26.12.2004 Российские энергетики борются за контракты в странах "третьего мира" На этой неделе в Бангладеш был сдан в эксплуатацию первый блок электростанции «Сиддирганч», построенной российской госкомпанией «Технопромэкспорт». В советские времена такие события считались рутинными и вызывали даже ворчание в народе, мол, опять помогаем «дружественному режиму» задаром. Теперь ракурс восприятия совершенно иной: наша страна все еще в состоянии выдерживать конкурентную борьбу на мировых рынках и возводить первоклассные объекты за рубежом, позволяющие держаться на плаву собственным машиностроительным заводам. Станцию решили строить еще в 1996 году, тогда - по схеме «технического содействия» со стороны России. Но Бангладеш не сумела выполнить своих обязательств, и в 2000 году стороны заключили новый контракт, по которому Россия должна была сдать станцию "под ключ". Блок мощностью в 210 мегаватт, вставший на месте трущоб на берегу Ганга, должен обеспечить энергией столицу. Никто не знает, сколько народа живет в Дакке, может, 15 миллионов, а может, и все 25, но факт, что дефицит электроэнергии в столичном регионе - процентов 30. Каково российской компании работать с такими непростыми странами, как Бангладеш, да еще и получать прибыль? Бангладеш, безусловно, не может платить живыми деньгами (деньги в стране - только из США и Европы, и те - под конкретные программы, в число которых российская станция, понятное дело, не входит). Поэтому Бангладеш рассчитывается с «Технопромэкспортом», например, джутом. Джутовая ткань идет или на основу для ковров, или для мешков, причем, мешки получаются из джута превосходные: например, хороший кофе можно возить только в джутовых мешках. "Честно говоря, я даже не знаю, как этот самый джут выглядит", - признается генеральный директор "Технопромэкспорта" Сергей Моложавый. Для Моложавого важнее, что джут - отличный биржевой товар, и с его реализацией российская сторона в общем-то не испытывает особых проблем. Если бы в ходе стройки не возникали тут и там типичные для «третьих стран» особые ситуации, на преодоление которых подчас приходится бросать лучшие силы российского менеджмента, было бы совсем здорово. Как уже говорилось, первоначально планировалось, что "Технопромэкспорт" сдаст станцию "под ключ". Но неожиданно бенгальская сторона сама вызвалась строить "коробку", то есть здание. Именно из-за этого сроки строительства оказались сорваны на два года. Тут бы российской стороне проявить настойчивость, но пришлось показать дипломатичность: говорят, директор строительной компании - член какой-то очень влиятельной в стране партии. И мы рады за его партию, да только его компания, понятное дело, не имела ни малейшего опыта возведения подобных объектов. В Бангладеш - дешевая рабочая сила, поэтому машины заменяют массой народа, таскающего камни на головах. Сначала россияне учили бенгальцев, потом погоняли. Правда, после двух неприятных разговоров бенгальская сторона все же выплатила неустойку в 1,5 миллиона долларов. Хотели сэкономить, а в итоге получилось даже дороже. Наверное, так же хотят сэкономить и теперь - уже на подготовке кадров для обслуживания станции. Блок уже передан в собственность правительства Бангладеш, и его должны бы уже обслуживать местные специалисты. Но реально работают на нем пока наши, поскольку местных обучить никак не удается. Из сотни человек, присланных бенгальской стороной на экзамены, выдержали тестирование, дай Бог, процентов 30. Остальные учатся прямо на ходу, но рвения большого не показывают. А потому пока что всюду висят желтые броские плакаты на бенгали - пожалуйста, ничего не трогайте. Плакаты тем более актуальны, что народ со стройки, которому дудку в руки - и змей дрессировать, любит кататься на лифте, поднимающем с земли прямо к центральному блоку. Впрочем, большинство перечисленных проблем касаются, скорее, правительства Бангладеш, ему их и решать. Как показала история со стройкой, российская сторона научилась жестко бороться за свои интересы. Но попробуем через эти веселые истории с налетом экзотики посмотреть на стратегические интересы России в этой конкретной стране. Правда заключается в том, что российское энергетическое машиностроение может выжить только с помощью зарубежных, пусть даже со странами «третьего мира», контрактов. Но наивно полагать, что даже такой сложный рынок, как Бангладеш, лежит, распростершись, и ждет милостей от России. Уже сегодня за него приходится воевать с конкурентами из США, а главным образом из Китая и других азиатских стран. Нам пока помогает то, что, благодаря советским заделам, Россия и ее технологии все еще определяют индустриальный облик Бангладеш. Но, если ничего не делать, лет через пять для нас будут закрыты и такие рынки. А пока ситуация такова. В свое время пуск станции «Горазал» позволил привести в относительное чувство энергосистему Бангладеш. Она и сейчас даже отдаленно не напоминает отлаженную энергосистему России, в которой выдержан стандарт частоты тока в 50 Гц, и отклонение от оного хоть бы и на процент рассматривается как серьезная авария. Представьте теперь, что было до «Горазала» (общая мощность - 950 мегаватт, что составляет треть энергетических потребностей страны), если даже сегодня частота тока гуляет в системе Бангладеш с 49 до 51 Гц, и это никого особо не шокирует. Собственно, до пришествия СССР вся система Бангладеш выглядела как набор крошечных станций по 50 мегаватт, построенных для чисто регионального потребления. Первый блок «Сиддирганч» добавит в энергосистему еще 6 процентов российского участия, два других, которые еще предстоит построить, привнесут еще по 6 процентов, что в итоге даст России практически контрольный пакет - около 50 процентов энергетики страны, функционирующей на российском оборудовании, стало быть, в завязке на российские запчасти и на российских специалистов. Это уже серьезно. Пока нам противостоят только мелкие проекты инвесторов из США, Южной Кореи и Китая, которые тут и там строят по стране небольшие станции по 50-90 мегаватт. Но то, как они их строят, не может не настораживать. Так, США недавно поставили небольшую станцию буквально за месяц, собрав ее целиком в Сингапуре и перевезя по морю в готовом виде. Правда, правительство Бангладеш пока с большей благосклонностью смотрит на российские проекты, поскольку мы, после выполнения с их стороны финансовых обязательств, передаем станции в собственность Бангладеш, а то, что строят иностранцы, у них навсегда и остается. Но правительство Бангладеш, как и других стран «третьего мира», все больше подкупает более гибкая политика инвесторов из Китая и США по сравнению с российской. Кредит? Пожалуйста, тогда как всем памятна история о том, как российский Минфин отказался дать льготный кредит Марокко на строительство гидроэнергетических объектов. Оплата по бартеру? Никаких вопросов. Тем, кто задает в Москве нашим энергетикам бесконечные вопросы, пора понять, что энергетика другой страны, находящаяся под техническим контролем России, это, может быть, только начало проникновения в эту страну российского капитала. Взять ту же Бангладеш, энергосистема которой работает на газе. Разработки новых месторождений газа в Бангладеш не велись давно, и правительство начинает понимать, что с газом надо что-то делать. Несмотря на вопиющую бедность, Бангладеш показывает устойчивые темпы роста ВВП в 6 процентов. Побывав на суперсовременной текстильной фабрике, выстроенной на льготные иностранные кредиты, автор этих строк понял: страна готовится к прорыву. Если 150 миллионов человек, сконцентрированные на пространстве, равном Тульской области, захотят, наконец, показать миру, что и они не лыком шиты, - это серьезно. Если правительство Бангладеш надумает объявлять тендер на освоение новых месторождений газа, настоящим счастьем для любой российской компании было бы в этом тендере участвовать и выиграть его. Ну а пока россияне напуганы формальностями, которые опутывают каждый шаг инвесторов, правительство Бангладеш в деле освоения газовых месторождений все-таки ждет милостей от китайцев. Им понадобится на размышление год-два. Именно столько времени есть у нас, чтобы впечатляющие затраты ума и труда на возведение станций в этой тропической стране не остались пустыми памятниками «русскому техническому гению». |